Балтийские крестовые походы

Юхан Креем, Андерс Фроймарк, Йорг Хакманн

В течение XIII века страны на восточном побережье Балтийского моря претерпели глубокие изменения. Крестоносцы с Запада завоевали и преобразовали многие местные племена и создали новые средневековые государства, известные теперь как Ливония и Пруссия. В то время как в последующие века Пруссия в значительной степени германизировалась, немецкие поселенцы в Ливонии оставались меньшинством. Местные этнические группы сохраняли свою самобытность и укреплялись — вплоть до второй половины XIX века, когда они превратились в современные национальные государства .

Наш взгляд на крестовые походы в Балтийском регионе зависит от ряда обстоятельств. Чтение средневековых летописей, написанных крестоносцами, может привести к диаметрально противоположным интерпретациям, в зависимости от мнения читателя. Балтийская германская знать видела крестоносцев своими предками, и она хоть и не пыталась прославить их, но по крайней мере, пыталась понять и оправдать действия завоевателей. Критика крестовых походов началась во времена Просвещения, это было обусловлено отказом от всего, что ассоциировалось со старым режимом. С точки зрения Эстонии и Латвии, отождествление себя с этими языческими племенами является важной частью их понимания прошлого, поэтому в историографии Эстонии и Латвии эту же войну (Балтийские крестовые походы) также называют борьбой за свободу.

Хотя крестовые походы в Финляндию имели более скромные масштабы, сопротивление местных жителей завоевателям с запада также имеет своё место в финской историографии. Лалли, финн, убивший епископа Уппсальского Генриха, считается национальным героем, в то время как Генрих стал из-за своего мученичества католическим святым и покровителем Финляндии.

Немецкое и польское восприятие Тевтонского ордена и его территории в Пруссии было сформировано национальным конфликтом XIX и XX веков. Центральными спорными вопросами были следующие: подделал ли Орден документы в начале XIII века c тем, чтобы претендовать на права владения прусской территорией, а также, принёс ли Орден цивилизацию в регион или завоевал её с помощью насилия. Наконец, победа польско-литовской армии над армией Тевтонского ордена в Танненберге / Грюнвальде / Жальгирисе в 1410-ом году стала темой различных национальных дат памяти, начиная с конца XIX века (картина Яна Матейко), в в Первую мировую войну (победа Германии в Танненберге) и после Второй мировой войны (фильм «Krzyżacy» - на английском языке: «Black Cross» - А. Форд, 1960).

Вопросы более или менее форсированной европеизации региона Балтийского моря были вновь рассмотрены в рамках многонационального проекта «Столкновение культуры или компромисс», которым руководил профессор Нильс Бломквист из тогдашнего Готландского университетского колледжа (ныне Университет Уппсалы, кампус Готланд) с 1996-го по 2009-ый год. Этот проект, задуманный в связи с новой политической ситуацией в регионе Балтийского моря, привёл к появлению ряда публикаций и созданию исследовательских сетей, которые в той или иной степени существуют и по сей день.

Фридрих-Людвиг фон Майдель (1795–1846) был одним из самых значительных художников балтийского романтизма. Он родился в большой балтийско-немецкой семье и изучал искусство в Берлине, Дрездене, Штутгарте и Риме. Вернувшись в Тарту, он основал первую ксилографическую мастерскую в Российской империи. Его интерес к истории привёл к созданию значительной серии картин о ливонском средневековьи.

Прежде чем мы позволим летописцу начать рассказ, мы хотели бы воспользоваться этой возможностью, чтобы устранить любые сомнения и недоразумения извечных филантропов, задав следующий вопрос: «Какое право имели эти чужаки поселиться здесь и вмешиваться в дела коренных народов, навязывая им свои порядки и законы?» На это есть только один ответ: что культура не только имеет право, но и обязана бороться с варварством и победить его, потому что такого рода преступления унижают человечество и позорят Бога. То, как это будет сделано, будет зависеть от чистоты культуры или степени варварства, которое она всё ещё содержит, это не подлежит нашей оценке, потому что будет рассматриваться в Высшем Суде, где и мы сами должны будем держать ответ. Мы, как и Европа и весь мир, находимся в процессе обучения, и поэтому мы не можем исходя из нашей современной точки зрения диктовать, что должно было было произойти 600 лет назад. Было бы несравненно лучше попытаться наблюдать без гнева и пристрастия за тем, что на самом деле произошло, и понять, почему это произошло, чтобы узнать что-то действительное полезное на сегодняшний день, потому мы что нам не дано знать, что принесёт будущее.

- Фридрих-Людвиг фон Майдель. Пояснения касательно 50 иллюстраций из истории Прибалтики России. Дорпат, 1839. Стр. 1-2.

 Fig. 206: Людвиг фон Майдель «Битва против осилийцев», 1839.

Гарлиб Хельвиг Меркель (1769–1850), сын ливонского пастора, был частным репетитором, секретарём, писателем и издателем. Он особенно известен своими критическими работами о крепостном праве в прибалтийских губерниях. Дух просвещения позволил ему увидеть прибалтийских людей так, как они когда-то жили, в золотой век их земли, до их завоевания и христианизации.

О тевтонском рыцаре Госвине фон Ашенберге, который убил посланников епископа в 1428-ом году, Меркель написал следующее: «На этом одном маленьком совершенном примере перед нами разворачивается целое полотно духа рыцарей [...]. Гордость за статус, жестокость и наглое бесстыдство без страха быть наказанным всегда были столпами этого общества. При желании можно заменить эти характеристики словами «самооценка», «сила» и «мужественность»: значение останется прежним.».

- Гарлиб Хельвиг Меркель. Лифляндия в древностиs: Памятник духу попа и рыцаря, Часть 2. 1799. Стр. 242-243.

Астаф Транзее-Розенэк (1865-1946) был ливонским землевладельцем и балтийским дворянином в Берлине в 1918 году. После земельной реформы и упразднения сословий он покинул страну и поселился в Мекленбурге. Будучи историком, он уделял особое внимание правовой истории стран Балтии и генеалогии прибалтийского дворянства.

Вы только задумайтесь о его положении и его жизни: вдали от дома, в недружелюбной и негостеприимной стране, всегда в седле и при оружии, постоянно окружённый опасностью, угрозой со стороны внешних врагов, день и ночь начеку из-за коварных местных жителей, где помощи ждать неоткуда, где приходилось полагаться исключительно на своё остроумие, свою силу и решимость. Кровь и железо — какой тяжёлый образ жизни! Нас не удивляет, что этот упрямый дворянин не уступил ни одному врагу. Люди действия, которые были именно такими, какими были ливонские вассалы, они не особо задумывались об абстрактных силах императора и папы. Следующие слова типичны для ливонского рыцаря первой четверти XV века. Дитрих фон Вьетингхофф сказал в разговоре с бишофом Каспаром оф Оезель: «Вся страна была завоёвана без Папы и Императора, о которых не так много можно сказать в этой стране».

- Астаф Транзее-Розенэк. История владения в Ливонии. В кн.: Сообщения, том 18. Рига, 1908. стр. 1-309, стр. 225-226.

Ханс Круус (1891-1976) считается основателем эстонской историографии как академической дисциплины. Он был главным редактором многотомной “Истории Эстонии”, изданной в 1930-х годах. Будучи на протяжении всей своей жизни приверженцем левого политического крыла, он в 1940-ом году вступил в Коммунистическую партию и провёл большую часть Второй мировой войны на фронте со стороны русских. После войны он стал одной из жертв сталинских репрессий.

Подавление эстонцев иностранной державой является многовековым фактором, определившим судьбу этого народа. Сама сущность своей национальной индивидуальности, её стремительное развитие к концу периода независимости, резко оборвалось с потерей независимости. Из общности индивидуумов, развивающихся в благоприятных условиях, эстонцы превратились в объект, управляемый иностранными силами, угнетённой и подавленной массой. Массой, которая не способна была дать толчок для развития национальной культуры. Нынешняя же культурная ткань эстонцев имеет резко выраженный демократический характер, что подтверждает целый ряд археологические раскопок, которые не несут отпечатка никаких зарубежных идей. И новый порядок правящего класса таких идей предложить не мог, так как класс этот жил отдельно от эстонского народа. Во время этого перехода от независимости к кабале страна утратила свою креативность и самобытность. Национальная культура эстонцев была парализована на века — вплоть до второй половины XIX века, когда в период национального возрождения возобновился всплеск самоопределения.

- Ханс Круус. Очерк об истории эстонского народа. Тарту, 1932. Стр. 15.

Первая немецкая оккупация, которая сильно и надолго повлияла на нашу страну, произошла в XIII веке и закончилась лишь после длительной и отчаянной борьбы наших предков за свободу нашей страны. Эта борьба раскрыла в полной мере жестокость немецких захватчиков. Ведомые своей жадностью, разнузданностью и дикими планами грабить, покорять и порабощать сначала свободный эстонский народ, а позже и другие народы Восточной Европы, что вошло в историю как пресловутое «Drang nach Osten», эти немецкие рыцари, скоты на лошадях, начали грабить и разорять Эстонию огнём и мечом. Этот кровавый грабёж и попытка поработить эстонцев встретили решительный отпор свободолюбивого эстонского народа. После страшной опустошительной войны, длившейся двадцать лет, немцам наконец удалось сломить решительное и героическое сопротивление эстонцев.

- Ханс Круус. "Eesti rahva võitlusest saksa okupantidega minevikus" (1942). В: Koos oma rahva ajalooga Suures Isamaasõjas. Таллинн, 1971. Стр. 31-51, здесь стр. 31-32.

Эссе Генриха фон Трейчке «Земля немецкого ордена Пруссия» было впервые опубликовано на немецком языке в 1862-ом году. Оно ознаменовало собой поворот к немецкому национализму, претендующему на гегемонию над территориями, которые когда-то формировали государство Тевтонского ордена с явным негативным отношением к «недалёким» славянским народам. Текст вызвал в ответ создание польского нарратива о коварном и жестоком поведении тевтонских рыцарей.

Так долина Вислы стала частью общей истории и так была основана Новая Германия — земля, которая, хотя и находилась в политическом и военном союзе с остальной Германией, была категорически против завоеваний в Рижском заливе, в которую Западная Двина изливает в свои воды. Давайте кратко суммируем характеристики колонизации Старой Пруссии и того, что в настоящее время является балтийскими провинциями России, соответственно, поскольку они одни объясняют большую разницу в их дальнейшем развитии. Пруссия была германизирована, тогда как в Курляндии, Ливонии и Эстонии не было ничего, кроме тонкого слоя немецких элементов, нанесённого на массы коренных жителей. Немцы прибыли по морю в небольшом количестве и застали смешанное население литовцев и финнов, которые платили арендную плату полоцким князьям. Пришельцы заняли место этих иностранных магнатов, назначив землю Ордену, Церкви, нескольким крестоносцам и патрициатам скудных городов. Эта имплантация носила таким образом с самого начала односторонний аристократический характер. Немецкого крестьянства почти не ощущалось, и чем дальше на восток, тем менее. Так называемая бюргерская жизнь развивалась только в Риге, Дерпте и Ревале; другие города сохранили чисто деревенский характер, являясь тихими местами; и во всей Курляндии не было ни одного города выдающегося значения.

Запад был расположен в другом более важном отношении куда более выгодно. Старая Пруссия была колонизирована Германией целиком. Её города были поселениями восточников, и поэтому (как и во всех регионах, находящихся под сильным влиянием Ганзейского союза), муниципальные книги велись, а деловые письма были написаны – на нижненемецком языке, в обращении была серебряная валюта Северной Европы, торговля была ограничена северными регионами, которые были оккупированы нижними немцами, и вся тенденция гражданской жизни была более смелой и грубой, чем в верхненемецких городах […].

- Генрих фон Трейчке. Происхождение пруссачества (тевтонские рыцари). Переведено Иденом и Сидаром Павлом. Лондон, 1942. Стр. 52-54.

Ричард Сагриц (1910–1968), эстонский художник, получивший образование в художественных школах Таллинна и Тарту. Во время Второй мировой войны он находился за линией фронта, в России, где эстонские художники собирались в Ярославле. Сагрица в основном уважают за его пейзажи, но во время войны и после него он также написал серию изображений древней и средневековой истории Эстонии.

 Fig. 207: Ричард Сагриц, «После карательной экспедиции», 1943.

Бернхард Борхерт (1862–1945) родился в Риге. Изучал искусство в Петербурге, вернувшись в Ригу, стал художником, иллюстратором и учителем. В 1919-ом году он покинул Латвию и поселился в Берлине.

 Fig. 208: Бернхард Борхерт. «Тевтонские рыцари», 1911.

Вопросы для размышления и обсуждения

1. Кому сочувствуют авторы каждого источника? Почему? Есть ли разница между источниками до и во время Второй мировой войны (например, источники 4 a и b)?
2. Каково значение рыцарства в балтийских крестовых походах? Как они изображены разными авторами?
3. Некоторые источники говорят о праве одной страны на завоевание другой. Как вы думаете, существуют ли обстоятельства, когда одна страна имеет право покорить другую? Что за обстоятельства это могли быть?

Список литературы для дальнейшего чтения

1. Нильс Бломквист. «Европейская экспансия XII – XIV веков и её воспринятие на Балтийском Севере: подведение итогов проекта ССС». В кн .: The Reception of Medieval Europe in the Baltic Sea Region: Papers of the XIIth Visby Symposium held at Gotland University, Visby. Издание Йорн Штекер. Висби, издательство Gotland University Press, 2009. Стр. 431-484.
2. Хартмут Бокман. Der Deutsche Orden: zwölf Kapitel aus seiner Geschichte (Немецкий орден: Двенадцать глав из его истории). Мюнхен, 1981.
3. Crusading and chronicle writing on the medieval Baltic frontier: A companion to the Chronicle of Henry of Livonia. Издание Марек Тамм, Линда Кальюнди, Карстен Сельч Дженсен. Лондон, Рутледж, 2011.
4. Geschichte der deutschbaltischen Geschichtsschreibung (История балтийско-германской историографии). Издание Георг фон Раух. Кёльн, Вена, 1986.
5. Марек Тамм. «История как культурная память: мнемоистория и конструирование эстонской нации». В Journal of Baltic Studies, 39, 2008. Стр. 499-516.